1
Наконец-то, упорство милых рук было сломлено!
Он ворвался в нее, как в побежденный город, и предался буйству и веселью.
Сладок хруст молодого хряща на молодом зубе.
Нежный стыд догорал в ее вдруг захолодавшей груди.
Простертые руки, сочные губы, горящие в темноте глаза.
Она развернулась под ним, как волна развертывается под ветром.
Прекрасен был ее лица весенний сад, высок костер грудей.
Восторга горячее дыханье и румянец во всю щеку.
Удар и стон, кровь и буря.
Его меч сверкал и разил.
О, свежесть объятий, кипенье непочатых сил…
Вдруг – вихрь, ливень звезд! – и, охваченная пламенем, вечность исчезла.
Замкнулся первый круг. [447/448]
2
Цвети, наша юность, шуми, наша молодость, честным трудом да любовной славою!
Она – река, он – пловец.
Она – песня, он – певец.
Она – звезда, он – астроном.
Она – козленок, он – пастух.
Она – весна, он – месяц май.
Она – гряда, он – огородник.
Она – крепостная стена, он – таран.
Она – неведомая страна, он – любознательный путешественник.
Она – серебряная струна на высоком строе, он – звенящая стрела в полете.
Она – раскрытая библия восторгов, он читал страницу за страницей, бешено листая.
Она – ларец чудес и веселых премудростей, он… в нем сердце пело петухом.
Она – источник чистый, он – путник, которого уста запеклись от жажды: всю ее ему хотелось собрать в горсть и – светлую – выпить.
3
Ночь была расписана звездами и всклень налита тишиною.
Спали пичуги в гнездах.
Спали буки и букашки в напоенной росою траве.
Спали косматые дубы, склонившись над спящей рекою.
Над спящим миром бодрствовали лишь любовники.
Уже совсем смело она его целовала и смеялась.
Какие-то пустяки она болтала и остро смеялась.
Слушали ту воркотню лишь цветы да сонные травы.
Как ласково над ними было ночное небо, как нежны звезды…
На губах ее, как надежды луч, блуждала улыбка.
Он доцеловывал ее губы и плечи, гордые сосцы и ноги и все остальное.
Озаренные любовью, они наконец уснули над потоком своего счастья.
В потоке плыли опрокинутые тополя, первые блики разгорающегося утра, журавли в небе… [448/449]
